Пушкин в Лицее
К началу октября 1811 года все в Лицее было готово для приема воспитанников. Здание внутри перестроено и отделано. Старая мебель приведена в порядок, изготовлена и приобретена кой - какая новая. Для воспитанников, профессоров, служителей сшита форменная одежда. Закупленные книги и учебные пособия.
В первом этаже бывшего дворцового флигеля разместились хозяйственное управление Лицея, квартиры инспектора и гувернеров; во втором этаже - гардеробная, столовая, буфетная, больница с аптекой, малый конференц - зал, канцелярия; в третьем этаже - большой зал, классы, физический кабинет, газетная комната, в галерее - библиотека; в четвертом этаже - комнаты - спальни воспитанников.
Четвертый этаж, по проекту Стасова, подвергся самой основательной переделке. Втиснуть в один этаж полсотни спален оказалось нелегко. для этого ранее существовавшие внутренние стены были разобраны, двери заделаны. Вместо них возвели шесть поперечных капитальных стен с проходами - арками. Арки образовали сквозной коридор. И по обе стороны коридора появились пятьдесят две крохотные комнатки - спальни с оштукатуренными дощатыми стенками. Эти стены - перегородки делили окна пополам, так что в большинстве спален было по половине окна. Для "чистоты комнатного воздуха" перегородки не доходили до потолка. Для этой же цели потолок всего этажа был приподнят на один аршин. В каждую комнату вела из коридора небольшая дверь, окрашенная желтой масляной краской "под дуб". Вверху каждой двери - "для сообщения воздуха и света" - находилось окошечко с железной сеткой. Полы были дощатые, а не паркетные. Над каждой дверью висела черная дощечка с номером комнаты и фамилией воспитанника.
Лицейские гувернеры и некоторые профессора заранее переселились в Царское Село в специально отведенные для них квартиры.
Директору предоставлен был стоящий через переулок против Лицея каменный дом.
Два каменных строения по Певческому переулку, рядом с домом директора, тоже были переданы Лицею. Там разместилась кухня, прачечная, баня, погреба.
В ожидании прибытия воспитанников в лицейской кухне уже хозяйничали повар Иван Веригин и смотрительница над кухней и съестными припасами "майорская дочь" София Скалон.
В гардеробной наводила порядки канцелянша - "жена отставного придворного скорохода" - Надежда Матвеева.
В помощь служителям - дядькам еще в августе прислана была "инвалидная комнада" - унтер - офицер и шесть солдат - инвалидов.
Директор Лицея Василий Федорович Малиновский отдавал последние распоряжения эконому Эйлеру и надзирателю по учебной и нравственной части Пилецкому.
И вот с утра девятого октября 1811 года возле директорского дома началось оживление. Казалось, хозяин принимает гостей. Со стуком подъезжали кареты, из которых степенно выходили подростки - мальчики в сопровождении родных. Но лица детей были грустны и растерянны, а лица взрослых торжественно серьезны. Они приехали не в гости. Это начали съезжаться будущие воспитанники Царскосельского Лицея.
Кто привез Александра Пушкина - неизвестно. Возможно, его дядя Василий Львович. А может быть, старинные друг семьи Пушкиных, добрейший Александр Иванович Тургенев, благодаря влиянию которого и удалось поместить двенадцатилетнего Александра во вновь открываемое учебное заведение.
Встречал приезжающих сам директор Лицея - Василий Федорович Малиновский. Было ему уже за сорок. Его открытое лицо с благородными чертами говорило об уме и доброте. Держался он скромно, просто, приветливо. Он прекрасно понимал, что творилось в душе привезенных к нему мальчиков, и старался их ободрить, успокоить, рассеять.
"Новобранцы" прибывали по одному. Отобедали тут же, у директора. Сопровождающие не задерживались, не желая продлевать тягостные минуты расставания и памятуя пословицу: "Долгие проводы - лишние слезы".
Родные уехали, и воспитанники остались одни с гувернерами и инспектором.
После вечернего чая всех повели переодеваться. В несколько минут мальчики преобразовались. Сброшены неказистые домашние курточки, панталоны, башмаки. На каждом синий двубортный сюртук со стоячим красным воротником, с красным кантом на манжетах, блестящими гладкими пуговицами, синий суконный жилет, длинные прямые панталоны синего сукна, полусапожки.
Мальчики бросились к зеркалу, разглядывали друг друга, вертелись. Одни уже воображали себя министрами, другие сенаторами, третьи просто наслаждались своим парадным видом. Довольны были все.
Время близилось к десяти. Пора и на покой. Поднялись на четвертый этаж и по длинному полутемному коридору разошлись по своим комнатам, где удушливо пахло непросохшей краской.
"Новобранцы" осмотрелись. Тускло освещала свеча скромное убранство: узкая железная кровать с бумазейным одеялом, конторка, стул, умывальный столик с зеркалом, комод. За окном непроглядная осенняя ночь, ветер, шум деревьев в роще. И не у одного будущего сенатора и министра вдруг почему - то защипало в горле и потекли по щекам непрошеные слезы.
Александру Пушкину досталась комната под номером 14. Над дверью уже висела дощечка с его фамилией. Оставшись наедине, он не заплакал. Он давно уже не плакал. Последний раз, пожалуй, лил слезы тогда, когда гувернантка сестры схватила его тетрадку с начатой поэмой и отдала гувернеру Шеделю: "Посмотрите, каким вздором занимается Александр, вместо того чтобы готовит уроки". Шедель начал читать и захохотал. И тут Пушкин заплакал. Он вырвал тетрадку, швырнул ее в печь. С тех пор он не плакал.
Пушкин оглядел свою комнату. Убогость обстановки не тревожила его, он не был избалован. Приметил все - в дверях окошечко с сеткой, мерные шаги дежурного дядьки в коридоре - и подумал с усмешкой: "Решетка, часовой... Будто в тюрьме".
Девятого октября, кроме Пушкина, приехали Кюхельбекер, Вольховский, Илличевский, Ломоносов, Ржевский, Матюшкин, Брольо, Корсаков, Гурьев. На другой день привезли еще четверых. А тринадцатого октября директор Лицея сообщил министру просвещения графу А.К Разумовскому, что все воспитанники уже съехались, все они довольны своим содержанием и веселы, все уже одеты в казенные мундиры и снабжены обувью, "потому что из них приличной одежды не имели".
В лицей было принято тринадцать человек. Царских братьев среди них не числилось. Назревали грозные политические события - война с Наполеоном, царю было не до братьев. К тому же не понравился императорской фамилии состав принятых воспитанников. Были они в большинстве дети незнатных, небогатых и нечиновных родителей - неподходящая компания для великих князей.
|
